1. Статистические данные

                                                          

В настоящей обзорной справке проанализирована практика  военных судов по рассмотрению уголовных дел и материалов в 2015 году, а также  некоторые статистические данные о работе военных судов в указанный период.

        В 2015 году общий объем судебной работы по рассмотрению уголовных дел и материалов  увеличился на 24,7% и составил 25583 дела и материалов, тогда как в 2014 году этот показатель составлял 19278 уголовных дел и материалов.  

        Увеличение  произошло за счет значительного роста   количества рассмотренных уголовных дел, а также  принимаемых военными судами решений по ст. 29 УПК РФ.

        Всего  в 2015 году военными судами рассмотрено  7868 уголовных дел (в т.ч. по первой инстанции – 6203), в 2014 году было рассмотрено  7460  уголовных дел. Этот показатель увеличился на 5,2% по сравнению с 2014 годом.

        По первой инстанции в 2015 году рассмотрено  6203 уголовных дела (в 2014 г. – 5898), в том числе   – с вынесением приговоров 5162 (в 2014 г. – 5018)  в отношении   5558 лиц  (в 2014 г. -  в отношении 5386 лиц). В особом порядке рассмотрено 532 уголовных дела.

Таким образом, за два последних года нагрузка по уголовным делам выросла более чем на  17 %, что наглядно видно из следующей таблицы.

 

 

 

       

Однако качественные показатели рассмотрения гарнизонными военными судами уголовных дел незначительно ухудшились.

В 2015 году показатель количества отмененных и измененных судебных решений составил 6,4 %,  тогда как в 2014 году  этот показатель был равен 5,3%.  В апелляционной инстанции в прошедшем  году  отменено 73 приговора и 262 приговора изменено, вынесено 10 апелляционных приговоров, в кассационной инстанции отменено 13 приговоров и 13  приговоров изменено.

Снизилась в 2015 году и оперативность рассмотрения военными судами   уголовных дел.   

В 2015 году гарнизонными военными судами с нарушением установленных законом сроков рассмотрено 1,1% уголовных дел,  тогда как в 2014 году  этот показатель составил 0,6%.

 

Структура судимости военнослужащих в 2015 году  характеризуется следующим графиком.

 

 

 

Среди воинских преступлений:

На первом месте в 2015 году по распространенности преступления против порядка пребывания на военной службе: ст.ст. 337 – 339 УК РФ (1070).

Второе место занимают преступления против порядка подчиненности и воинских уставных взаимоотношений: ст.ст. 332 – 335 УК РФ (824).

Третье место занимают нарушения правил эксплуатации военно-технических средств (25).

 

Среди общеуголовных преступлений:

На первом месте  - хищения (1230). В 2014 году было 1280.

Должностные преступления на втором месте – 749, в 2014 году было 677.  Рост на 9,3%.

Третье место - преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ – 553 (в 2014 году было 523 (рост на 5,5%), а за последние два года рост на 25,4%).

 

В 2015 году было осуждено:

· 1227 офицеров (22 % осужденных военнослужащих), в том числе 421 старших и 806 младших офицеров (что ниже уровня 2014 года на 2,6%, когда было осуждено 1259 офицеров);

· 333  прапорщика (мичмана)  (на 5,4% ниже уровня 2014 года, было осуждено 352);

· 2320  рядовых (матросов) и сержантов (старшин), проходящих военную службу по контракту (на 7,1 % больше, чем в 2014 году -2157); 

· 1375  военнослужащих, проходящих военную службу по призыву (на 0,8% больше, чем  в 2014 году -1365).

· 345 гражданских лиц (на 30,8% больше, чем в 2014 г. – 239).

 

В Вооруженных Силах Российской Федерации осуждено:

за преступления против военной службы: 19 старших офицеров, 85 младших офицеров, 35 прапорщиков (мичманов), 29 сержантов (старшин) и 740 рядовых (матросов), проходящих военную службу по призыву, 343 сержанта (старшины) и 617 рядовых (матросов), проходящих военную службу по  контракту;

за общеуголовные преступления: 337 старших офицеров, 606 младших офицеров, 197 прапорщиков (мичманов), 142 сержанта (старшины) и 375 рядовых (матросов), проходящих военную службу по призыву, 674 сержанта (старшины) и 441 рядовой (матрос), проходящих военную службу по  контракту.

 

Во внутренних войсках МВД России осуждено:

за преступления против военной службы: 2 старших офицера, 2 младших офицера, 5 прапорщиков, 2 сержанта и 61 рядовой, проходящих военную службу по призыву, 14 сержантов  и 24 рядовых, проходящих военную службу по  контракту;

за общеуголовные преступления: 34 старших офицера, 56 младших офицеров, 44 прапорщика, 2 сержанта  и 17 рядовых, проходящих военную службу по призыву, 120 сержантов и 71 рядовой, проходящих военную службу по  контракту.

 

В пограничных органах ФСБ России и ФСБ России осуждено:

за преступления против военной службы: 1 старший офицер, 3 младших офицера, 14 прапорщиков (мичманов), 2 рядовых, проходящих военную службу по призыву, 2 сержанта  и 2 рядовых, проходящих военную службу по  контракту;

за общеуголовные преступления: 12 старших офицеров, 12 младших офицеров, 36 прапорщиков (мичманов), 1 сержант и 1 рядовой, проходящие военную службу по призыву, 8 сержантов и 1 рядовой, проходящих военную службу по  контракту.

 

Таким образом, наибольшее  число осужденных офицеров проходили службу в Вооруженных Силах Российской Федерации - 1055 офицеров (86 % от всех осужденных офицеров), в том числе 693 младших офицера.

Динамика судимости офицеров представлена  следующим графиком.

 

 

Наибольшее количество офицеров в 2015 году осуждено:

за превышение должностных полномочий: 334 офицера, в том числе: в Вооруженных Силах – 302, во внутренних войсках МВД России – 30, в  ФСБ России – 2;

за  хищения чужого имущества: 427 офицеров, в том числе в Вооруженных Силах - 365, во внутренних войсках МВД России – 27, в ФСБ России -  30, в МЧС – 2, в ФСО России – 1,  иных войсках – 2;

за уклонения от военной службы: 79 офицеров, в  том числе: в Вооруженных Силах – 75, во внутренних войсках МВД России – 3,  в  ФСБ России – 1;

за злоупотребления должностными полномочиями: 75 офицеров, в том числе: в Вооруженных Силах – 66, во внутренних войсках МВД России – 6, в ФСБ – 2,  в ФСО – 1;

за преступления в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов (ст. 228 – 234 УК РФ):     56 офицеров, в том числе: в Вооруженных Силах – 48, во внутренних войсках МВД России – 6, в МЧС – 1, иных войсках - 1;

за дачу, получение, посредничество взятки: 56 офицеров, в  том числе: в Вооруженных Силах – 36, во внутренних войсках МВД России – 11,  в  ФСБ России – 6, в ФСО России – 2, в иных войсках – 1;

за нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: 34 офицера, в том числе: в Вооруженных Силах – 22, во внутренних войсках МВД России – 2, в  ФСБ России – 8, в ФСО России – 2.

 

           В 2015 году  процентное отношение применения военными судами  условного осуждения, а также штрафа в общем объеме применяемых уголовных наказаний снизилось  и составило  59,5% (по сравнению с 2014 годом процентное отношение данных видов наказания снизилось почти на 10%, было – 69,3%).

Штраф,  как основной вид наказания, назначался 1898 осужденным (34,1%) (в 2014 году 2200 военнослужащим  - 40,8 % осужденных), в том числе 662 офицерам (54 %) (в 2014 году 772 офицерам  - 61,3 %), как дополнительный вид наказания – 155 военнослужащим, в том числе 51 офицеру.

Несколько реже в 2015 году военные суды применяли условное осуждение и чаще отправляли осужденных для исправления и перевоспитания в места лишения свободы (к лишению свободы  условно приговорены 1309  военнослужащих (в том числе 198 офицеров) и к содержанию в ДВЧ условно – 101 военнослужащий) (25,4 %) (в 2014 году - 28,4%).

Реальное лишение свободы назначено 1003 военнослужащим             (18,1 % осужденных) (в том числе 159 офицерам). В 2014 г. 781 военнослужащий – 14,5% был осужден к реальному лишению свободы.

К реальному лишению свободы осуждено:

в Вооруженных Силах Российской Федерации – 871 военнослужащий, в том числе 139 офицеров;

во внутренних войсках МВД России – 110 военнослужащих, в том числе 17 офицеров;

в пограничных органах ФСБ России – 20 военнослужащих, в том числе 3 офицера.

Применение уголовного наказания - содержание в дисциплинарной воинской части – к 101  военнослужащему, снизилось по сравнению с 2014 годом и составило  1,8% среди всех уголовных наказаний (было   2,3%).

Ограничение по военной службе назначено  228 военнослужащим, в том числе 56 офицерам (4,1% приговоров). В   2014 г. было - 241 военнослужащий, в т.ч. 72 офицера (4,5 % приговоров).

58 военнослужащих, в том числе 26 офицеров лишены воинских званий за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. В 2014 году 50 военнослужащих, в том числе 22 офицера, были лишены воинских званий.

254 военнослужащих, в том числе 114 офицеров, лишены права занимать определенные воинские должности (4,5%). В 2014 г. 212 военнослужащих, в том числе 117 офицеров были лишены права занимать определенные воинские должности.

          В 2015 году военными судами было оправдано 45 военнослужащих (в 2014 году – 44), в отношении 921 лица уголовные дела прекращены (на 9,5% больше, чем в 2014 году (834 лиц), в том числе по реабилитирующим основаниям.

В анализируемом периоде  наибольшее количество судебных ошибок допущено при рассмотрении   уголовных дел по преступлениям против порядка подчиненности и воинской чести   (12 приговоров изменено и 2 отменено), по преступлениям, связанным с нарушением уставных правил взаимоотношений между военнослужащими (8 приговоров изменено и 4 отменено) и по преступлениям, связанным с уклонениями от военной службы   (24 приговора изменено).

По общеуголовным преступлениям наибольшее количество ошибок допущено по преступлениям, связанным с хищением чужого имущества (65 приговоров изменено и 19 отменено), по должностным преступлениям (49 приговоров изменено и 16 отменено) и  по преступлениям,  связанным с нарушением правил движения и эксплуатации транспортных средств (15 изменено и 2 отменено).

 

 

                       Нарушения норм материального права

 

  Виновность лица, а значит, и состав халатности исключаются, если в совершенном деянии отсутствует признак недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностям по должности.

 

Приговором Псковского гарнизонного военного суда преподаватель кафедры вооружения и стрельбы  Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища майор Ф.  осуждён по ч. 3 ст. 293 УК РФ к лишению свободы на срок 5 лет 2 месяца в колонии-поселении, с лишением права занимать определённые должности на 2 года.

Ф. был признан виновным в ненадлежащем исполнении им, как должностным лицом, своих обязанностей вследствие небрежного отношения к службе, повлекшем по неосторожности существенное нарушение прав и законных интересов граждан и смерть более двух лиц.

Согласно приговору эти преступные действия Ф выразились в следующем.

В октябре 2013 года курсанты указанного училища прибыли на полигон в Псковской области для проведения занятий с боевой стрельбой 100-мм снарядами.  На Ф. командованием училища было возложено общее руководство курсантами и решение организационных вопросов.

В силу должностного положения, образования и практического опыта Ф. обладал знаниями нормативных и иных документов по использованию учебно-материальной базы полигона, действиям войск, обеспечению безопасности на полигоне, об уровне подготовленности курсантов, порядке организации и проведения практических занятий с боевой стрельбой из орудий БМД-4М, обязан был ими руководствоваться. Известно ему было и о том, что полигон является объектом повышенной опасности, ввиду возможного нахождения на нём неразорвавшихся во время прежних стрельб снарядов.

Однако Ф. самоустранился от выполнения возложенных на него обязанностей по осуществлению общего руководства курсантами, что   привело к созданию условий наступления общественно опасных последствий для жизни и здоровья военнослужащих.

Так, после установки мишеней во время движения военнослужащих по дороге мишенного поля директрисы боевых машин полигона произошёл подрыв 100-мм снаряда, находившегося на обочине дороги, в результате которого  шестеро военнослужащих погибли, а еще двум курсантам был   причинён средней тяжести вред здоровью.

Апелляционным определением окружного военного суда приговор был оставлен без изменения.

Проверив уголовное дело по кассационной жалобе осуждённого Ф., президиум Ленинградского окружного военного суда приговор и апелляционное определение отменил по следующим основаниям.

Частью 3 статьи 293 УК РФ предусмотрена ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц.

В этой связи суду надлежало установить, какие конкретно обязанности должностным лицом не исполнены либо исполнены ненадлежащим образом, имелась ли реальная возможность их исполнить, а также наличие причинной связи между противоправными действиями (бездействием) должностного лица и наступившими последствиями.

Однако по данному уголовному делу признаки объективной стороны состава преступления, вменённого в вину Ф., в приговоре были приведены неполно и некорректно, без учёта его должностных полномочий на определённые действия,   а также компетенции других должностных лиц на их совершение. Судом же апелляционной инстанции указанные противоречия не были устранены, надлежащая оценка доводам жалоб осуждённого и защитника в этой части не дана.

  Между тем, судебным следствием установлено, что на Ф. была возложена обязанность по решению организационных вопросов и общему руководству курсантами при проведении занятий на базе полигона. Одновременно для руководства и обслуживания проведения стрельб с курсантами были назначены старший руководитель стрельбы и руководитель стрельбы на участке из числа офицеров батальона, которым  было поручено непосредственное проведение занятий в соответствии с Курсом стрельб, обратив особое внимание на обеспечение безопасности.

  Последствия для жизни и здоровья потерпевших наступили в результате подрыва 100-мм снаряда, находящегося около дороги на территории директрисы боевых машин и не отмеченного, вопреки требованиям нормативных актов и руководящих документов.

  Ф.   обязанностей проверять территорию директрисы боевых машин на предмет наличия неразорвавшихся боеприпасов, фиксировать их на местности и определять безопасные зоны передвижения не имел, указаний курсантам на выдвижение в поле директрисы для установки мишени   не давал.   В день проведения занятий Ф. решал организационные вопросы, связанные с  обеспечением курсантов продуктами и потому не предполагал возможности наступления названных общественно опасных последствий.   

  Бездействие, вменённое в вину Ф., выразившееся в самоустранении от осуществления общего руководства курсантами  при нахождении с ними   других командиров, в прямой причинной связи с наступившими последствиями не состоит, поскольку непосредственное руководство и проведение мероприятия по подготовке к занятиям, обеспечение безопасности возлагалось на иных должностных лиц.  

 Таким образом, в действиях Ф., за совершение которых он был осуждён, признаков состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.293 УК РФ не содержалось. 

 Нарушение уголовного закона, допущенное  гарнизонным военным судом, которое не было исправлено судом апелляционной инстанции, президиумом окружного военного суда признано существенным, повлиявшим на исход дела.

С учётом изложенного приговор и апелляционное определение в отношении Ф. отменены, а уголовное дело в части его обвинения прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления, с признанием права на реабилитацию.

 

 

          Согласно примечанию к ст. 222 УК РФ не может признаваться добровольной сдачей предметов, указанных в статье, их изъятие при задержании, а также при производстве следственных действий по их обнаружению и изъятию.

 

  Постановлением судьи Псковского гарнизонного военного суда   прекращено уголовное преследование Ж.   в соответствии с примечанием к ст. 222 УК РФ. 

  Рассмотрев  уголовное дело по апелляционному представлению прокурора, суд второй инстанции принял решение об отмене   постановления гарнизонного суда, исходя из следующего.

Согласно обвинительному заключению Ж., находясь в служебной командировке в Ростовской области, на месте тактико-специальной подготовки обнаружил два минных детонатора, присвоил их и перевёз эти взрывные устройства в г. Псков, где хранил в своей квартире  до выдачи 10 июня 2015 г. в ходе оперативно-розыскного мероприятия.

     Суд апелляционной инстанции нашёл ошибочным  освобождение Ж. от уголовной ответственности на основании примечания к ст. 222 УК РФ, поскольку выдача им минных детонаторов, хранившихся в квартире,  не была добровольной и изъяты они были в ходе оперативно-розыскного мероприятия, проводившегося по судебному постановлению.

     Приведённые недостатки при наличии препятствий для их устранения судом апелляционной инстанции повлекли за собой отмену вышеуказанного судебного решения и передачу уголовного дела в гарнизонный военный суд на новое судебное разбирательство. 

 

  Совершение ряда тождественных действий, таких как неоднократные требования передачи имущества или права на имущество, обращенные к одному или нескольким лицам, если эти требования объединены единым умыслом и направлены на завладение одним и тем же имуществом составляют в своей совокупности единое преступление.

 

 Приговором Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда Б. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 163 УК РФ.

 Как следует из приговора, Б.,   желая незаконно обогатиться за счет Х. и Ш., в телефонном разговоре с  Ш. потребовал от него и Х. после получения денежного довольствия передать ему по 2000 руб. При этом Б. высказал угрозу применить к Х. и Ш. насилие, если они не выполнят это его требование.  

 Воспринимая реально эти угрозы и требования Б., после перечисления де­нежного довольствия потерпевшим Ш. и Х. на банковские карты, они передали Б. свои банковские карты с их данными, а тот в этот же день в банкомате снял со счетов Х. и Ш. по 2000 рублей.

 Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, сформулированной в результате осуществления конституционных полномочий по разъяснению судебной практики, от совокупности преступлений следует отличать продолжаемое деяние, состоящее из ряда тождественных действий, таких как неоднократные требования передачи имущества или права на имущество, обращенные к одному или нескольким лицам, если эти требования объединены единым умыслом и направлены на завладение одним и тем же имуществом, которые составляют в своей совокупности единое преступление (пункт 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 4 мая 1990 года №3 «О судебной практике по делам о вымогательстве»).

 Суд апелляционной инстанции установил, что в данном случае имело место одно продолжаемое посягательство, поскольку акты преступного деяния связаны между собой объективными обстоятельствами - местом, временем, способом совершения хищения, предметом посягательства.

 Действия Б., квалифицированные судом первой инстанции, как два самостоятельных факта вымогательства, носили однотипный характер, были направлены на получение чужого имущества – денег – в одном месте, в одно время и совершались в отношении одного и того же имущества потерпевших – денежных средств, подлежавших получению ими. Сведений о совершении этих действий каждый раз по вновь возникшему умыслу в суде не добыто, предметом оценки при вынесении приговора такие обстоятельства не являлись.

 Апелляционным постановлением Дальневосточного окружного военного суда  приговор Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда  изменен, а действия Б. с двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 163 УК РФ переквалифицированы на одно преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 163 УК РФ.

 

 Уголовное преследование лица прекращается при наличии в отношении него вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо решения судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению.

 

           Приговором Хабаровского гарнизонного военного суда  Г-ов осужден за преступление, предусмотренное ч. 1 ст.116 УК РФ.    

           Осужденный  признан виновным в нанесении потерпевшей Г-ой побоев и совершении иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в статье 115 Уголовного кодекса Российской Федерации.

           Как видно из приговора, виновные действия выразились в том, что в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений,  осужденный   нанес Г-ов не менее 3 ударов ногой по правому колену, дергал ее за волосы и прижимал ее к полу.

           28 июля 2014 года Г-ва обратилась в суд с заявлением о привлечении ее бывшего супруга Г-ва к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного   ч.1 ст.116 УК РФ при указанных выше обстоятельствах.

           После проведения по уголовному делу судебно-медицинской экспертизы частный обвинитель Г-ва обратилась к суду с заявлением о прекращении уголовного дела в отношении подсудимого.  

           28 ноября 2014 года гарнизонным военным судом по обвинению, изложенному Г-ой в своем заявлении от 28 июля 2014 года, было вынесено постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении Г-ва в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.116 УК РФ.

    Данное постановление суда вступило в законную силу.

           12 января 2015 года  потерпевшей вновь было подано в суд заявление о привлечении Г-ва по тем же  основаниям к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст.115 УК РФ.

            По результатам рассмотрения данного уголовного дела частного обвинения гарнизонный военный суд постановил в отношении Г-ва обвинительный приговор, в соответствии с которым изменил юридическую квалификацию действий последнего и признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст.116 УК РФ.

            Однако в силу п.4 ч.1 ст.27 УПК РФ уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается при наличии в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению.

  В соответствии с п.1 ст.254 УПК РФ, суд прекращает уголовное дело в судебном заседании в случаях, если во время судебного разбирательства будут установлены обстоятельства, указанные в пунктах 3 - 6 части первой, в части второй статьи 24 и пунктах 3 - 6 части первой статьи 27 УПК РФ.

  Данные правовые нормы не допускают возможность повторного уголовного преследования лица, в отношении которого вынесено, в том числе, сохраняющее свою силу решение о прекращении уголовного дела по тому же обвинению.

  Каких-либо исключений из этого правила, обусловленных особенностями тех или иных оснований прекращения уголовного преследования или отдельных стадий судопроизводства, на которых оно производилось, ни ст.27 УПК РФ, ни другие нормы УПК РФ не содержат.

            При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу, что при наличии сохраняющего свою силу постановления суда от 28 ноября 2014 года о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении Г-ва по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.116 УК РФ, суд обязан был прекратить уголовное преследование и не вправе был выносить в отношении названного лица приговор по тому же обвинению.

  Апелляционным постановлением судебной коллегии по уголовным делам Дальневосточного окружного военного суда приговор Хабаровского гарнизонного военного суда   в отношении Г-ва отменен и уголовное дело прекращено по основанию, предусмотренному п.4 ч.1 ст.27 УПК РФ.

  За Г-вым признано право на реабилитацию в порядке, установленном главой 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

 

 

2. Ошибки, связанные с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела

 

   

  Неправильная оценка судами установленных по делу обстоятельств повлекла необоснованное осуждение лица за уклонение от военной службы.

 

 По приговору Вологодского гарнизонного военного суда,   оставленному без изменения апелляционным определением Ленинградского окружного военного суда, военнослужащий контрактной службы младший сержант Б. был признан виновным  в неявке в срок без уважительных причин на службу из отпуска продолжительностью свыше десяти суток, но не более одного месяца, и осуждён на основании ч. 3 ст.337 УК РФ к штрафу. 

 Постановлением заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации – председателя Судебной коллегии по делам военнослужащих  по жалобе осуждённого было возбуждено надзорное производство с передачей дела в президиум Ленинградского окружного военного суда.

 Президиум Ленинградского окружного военного постановлением  судебные  решения в отношении Б. отменил, производство по уголовному делу прекратил за отсутствием в деянии состава преступления с признанием за Б. права на реабилитацию, приведя в обоснование следующие доводы.

 По делу установлено, что Б., полностью выслуживший срок военной службы по призыву и заключивший контракт о прохождении военной службы сроком на три года, решил уволиться со службы, о чём 13 июля 2012 года подал рапорт по команде. С 19 ноября по 23 декабря 2012 года ему был предоставлен отпуск за 2012 год, из которого он должен был явиться в часть 24 декабря 2012 года.

  21 декабря 2012 года, то есть до окончания срока отпуска, Б. приказом Министерства обороны Российской Федерации был досрочно уволен с военной службы в запас, как не выдержавший испытание (подп. «е» п. 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»). С 31 января 2013 года он на основании того же приказа подлежал исключению из списков личного состава воинской части.

Конституционный долг по защите Отечества граждане вправе исполнять путём добровольного поступления на военную службу. Такие граждане проходят военную службу в добровольном порядке (по контракту) в соответствии с положениями Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" и других нормативных правовых актов.

Признавая Б. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 337 УК РФ, суд в приговоре указал, что он уклонился от исполнения обязанностей по военной службе в период с 25 декабря 2012 года по 9 января 2013 года.

При этом суд не учёл, что в соответствии с ч. 1 ст. 331 УК РФ к преступлениям против военной службы могут относиться только деяния, посягающие на установленный порядок прохождения военной службы.

Поскольку Б. должен был явиться в часть не для прохождения военной службы, откуда он уже был уволен, а только для производства с ним расчётов и исключения из списков личного состава части, то совершённое им деяние содержало признаки состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 337 УК РФ, лишь формально, и в силу ч. 2 ст. 14 УК РФ общественной опасности для охраняемых уголовным законом интересов военной службы не представляло.

Однако положения ч.2 ст.14 УК РФ в данном деле судами первой и апелляционной инстанций применены не были, что повлекло необоснованное осуждение Б.

 

         Неправильная оценка судом фактических обстоятельств совершенного уклонения от военной службы повлекла переквалификацию содеянного осужденным.

 

По приговору Магнитогорского гарнизонного военного суда военнослужащий по контракту рядовой Ю. был признан виновным в дезертирстве в период 27 октября 2009 года  по 27 марта 2015 года и осужден по ч. 1 ст. 338 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев в исправительной колонии общего режима.

Окружной военный суд изменил данный приговор, указав в апелляционном определении следующее.

Суд 1-й инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Ю. в неявке 27 октября 2009 года без уважительных причин в установленный срок к месту службу при обстоятельствах, указанных в приговоре.

Однако, правильно установив данные обстоятельства, суд неправомерно вменил ему период уклонения с 10 марта 2010 года по 27 марта 2015 года, а также ошибочно квалифицировал его действия по ч.1 ст. 338 УК РФ.

Так, из материалов дела следует, что Ю., чей контракт о прохождении военной службы заканчивался 13 марта 2010 года, добровольно прервал свое незаконное нахождение вне части и обратился с заявлением о содеянном  в военный комиссариат 10 марта 2010 года. На следующий день он на основании предписания военного коменданта установленным порядком был прикомандирован к одной из воинских частей, после чего в связи с окончанием срока контракта о прохождении военной службы с ведома командования проживал дома по месту официальной регистрации, ожидая распоряжений о дальнейшей военной службе, и от органов военного управления не скрывался. С декабря 2014 года по день задержания 27 марта 2015 года он продолжал проживать дома и работать с разрешения сотрудников правоохранительных органов.

 С учетом указанных обстоятельств пребывание Ю. в период с 10 марта 2010 года по 27 марта 2015 года вне военной службы уклонением от ее прохождения не является, этот период вменен осужденному необоснованно и подлежал исключению из приговора.

 Кроме того, исследованными доказательствами установлено, что намерений вовсе уклониться от прохождения военной службы при неявке на нее продолжительностью более одного месяца Ю. не имел, в связи с чем по прибытии домой 10 марта 2010 года добровольно обратился в военный комиссариат.

           Суд апелляционной инстанции расценил содеянное Ю., как неявку в срок без уважительных причин на службу продолжительностью свыше одного месяца, переквалифицировав его преступные действия с ч. 1 ст. 338 УК РФ на ч. 4 ст. 337 УК РФ.

           В этой связи суд   смягчил назначенное ему наказание, применил к нему условное осуждение и освободил от назначенного наказания со снятием судимости на основании акта амнистии от 24 апреля 2015 года № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов».

 

 3. Ошибки в квалификации преступлений

 

  При квалификации действий виновного лица  по ч. 3 ст.160 УК РФ в случае хищения им чужого имущества путем растраты с использованием своего служебного положении,  корыстный мотив может заключаться не только в собственном обогащении, но и в обогащении других лиц.

 

 Летом 2011 года временно исполняющим обязанности начальника ФБУ «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Мурманской области»  Д. были изданы два приказа о выплате дополнительного материального стимулирования, предусмотренного приказом Министра обороны РФ от 26 июля 2010 года № 1010 шести военнослужащим в общей сумме более 560 тысяч рублей.

            Во исполнение изданных приказов военнослужащим были  начислены и перечислены на личные банковские счета денежные средства в общей сумме более 560 тысяч рублей.

 Поскольку указанные военнослужащие, состоявшие в распоряжении командиров войсковых частей 62720 и 62720-В, в подчинении у Д. не находились, к Управлению финансового обеспечения надлежащими должностными лицами прикомандированы не были, к временному исполнению вакантных должностей гражданского персонала в УФО по МО не допускались и не могли быть допущены,   и, соответственно, на их материальное поощрение Д. полномочиями не обладал,  органами предварительного следствия Д. обвинялся в совершении двух хищений чужого имущества, вверенного ему как должностному лицу, в форме растраты с использованием своего служебного положения. При этом одно из этих хищений совершено в крупном размере, что квалифицировалось органами предварительного следствия в обоих случаях по ч. 3 ст. 160 УК РФ.

 Однако  Мурманский гарнизонный военный суд, рассмотрев уголовное дело, признал Д. виновным в совершении    должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий, повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, и переквалифицировал содеянное им по каждому из инкриминируемых эпизодов на ч.1 ст. 286 УК РФ.

 Кроме того, изменив категорию совершенных преступлений на менее тяжкую, назначил Д. наказание в виде штрафа и освободил его от назначенного наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Принимая решение о переквалификации действий Д., суд исходил из того, что данные приказы были изданы  виновным не с корыстной целью, а с целью поощрения военнослужащих за добросовестное исполнение ими   обязанностей по вакантным должностям гражданского персонала в УФО по МО, к назначению на которые они планировались после увольнения с военной службы.   Суд также принял во внимание, что по делу не установлен факт передачи военнослужащими денежных сумм Д., а потому в его   действиях   отсутствует  корыстный мотив.

Однако квалификация судом действий Д. по ч.1 ст. 286 УК РФ является ошибочной.

Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в п.19 Постановления Пленума от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», как растрата должны квалифицироваться противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путем передачи другим лицам.

 В соответствии с требованиями Порядка дополнительного материального стимулирования и иных нормативных правовых актов Министерства обороны РФ расходы на дополнительное материальное стимулирование осуществляются за счет экономии бюджетных средств в результате сокращения численности личного состава Вооруженных Сил и выплачиваются тем военнослужащим, которые исполняют свои должностные обязанности. При этом только соответствующим должностным лицом, в подчинении которого находятся эти военнослужащие, может быть принято решение об их дополнительном стимулировании.

Поскольку военнослужащие, состоявшие в распоряжении командиров войсковых частей 62720 и 62720-В, в подчинении у Д. не находились, к УФО по МО надлежащими должностными лицами прикомандированы не были, ко временному исполнению вакантных должностей гражданского персонала в УФО по МО не допускались и не могли быть допущены,   суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу, что должностными полномочиями на привлечение названных лиц к исполнению каких-либо служебных обязанностей и, соответственно, на их материальное поощрение Д. не обладал, а потому превысить указанные должностные полномочия не мог.

Незаконно выплатив дополнительное материальное стимулирование находящимся в распоряжении иных воинских должностных лиц военнослужащим, на которых не были возложены обязанности по воинским должностям, и, как следствие, не имевших права получать указанные денежные средства, Д. причинил ущерб Министерству обороны РФ, так как денежные средства в установленных суммах выбыли из правомерного владения собственника.

Корыстный мотив при растрате может заключаться не только в собственном обогащении исполнителя преступления, но и в обогащении других лиц, что и было достоверно установлено по обоим преступлениям  в отношении Д.

          Кроме того, согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в п.17 Постановления Пленума от 16 октября 2009 года № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», если использование должностным лицом своих служебных полномочий выразилось в хищении чужого имущества, когда фактически произошло его безвозмездное изъятие в пользу третьих лиц, содеянное полностью охватывается ч.3 ст. 159 УК РФ или ч.3 ст. 160 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 285 либо 286 УК РФ не требует.

С учетом изложенного оснований для переквалификации содеянного Д. с ч.3 ст. 160 УК РФ на ч.1 ст. 286 УК РФ не имелось.

Суд апелляционной инстанции удовлетворил апелляционное представление военного прокурора и изменил приговор Мурманского гарнизонного военного суда, переквалифицировав действия Д. по каждому из совершенных им преступлений с ч.1 ст. 286 УК РФ на ч.3 ст. 160 УК РФ.   

По  совокупности двух преступлений окончательное наказание Д. суд определил в виде лишения свободы.

 

 

4. Ошибки, связанные с назначением наказания

 

Лицу, признанному виновным в совершении преступления  может быть назначено только то наказание, которое  предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации и с учетом положений Общей части того же Кодекса.

 

Приговором Краснореченского гарнизонного военного суда К. осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст.335 и п. «б» ч.2 ст.335 УК РФ, к содержанию в дисциплинарной воинской части, соответственно, на срок 5 и 6 месяцев.

В соответствии с ч. 2 ст.69 того же Кодекса, по совокупности совершенных преступлений окончательное наказание К. определено путем частичного сложения назначенных наказаний в виде содержания в дисциплинарной воинской части на срок 8 месяцев.

Пунктом 4 части 1 статьи 308 УПК РФ предусмотрено, что в резолютивной части обвинительного приговора должен быть указан вид и размер наказания, назначенного подсудимому за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным.

В соответствии со ст.ст. 43 и 60 УК РФ уголовное наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации и с учетом положений Общей части того же Кодекса.

Каких-либо изъятий из приведенных выше требований Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов Российской Федерации Закон не содержит.

Как следует из резолютивной части приговора в отношении К., последний судом первой инстанции был признан виновным, в том числе, в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст.335 УК РФ, санкцией которой определен единственный вид наказания – лишение свободы.

Однако в нарушение требований ст.ст. 43, 56 и 60 указанного Кодекса предусмотренного законом наказания К. назначено не было. При этом суд счел возможным без назначения осужденному какого-либо уголовного наказания заменить таковое содержанием в дисциплинарной воинской части, что является существенным нарушением действующего Уголовного и Уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и противоречит основополагающим принципам уголовного судопроизводства. 

Суд апелляционной инстанции приговор Краснореченского гарнизонного военного суда отменил и передал уголовное дело на новое судебное разбирательство в гарнизонный военный суд со стадии судебного разбирательства.

 

 

  Окончательное наказание, назначаемое путем частичного или полного сложения, должно быть строже наиболее строгого из наказаний, назначенных за входящие в совокупность преступления.

 

Приговором Псковского гарнизонного военного суда Т. был признан виновным в совершении двух   преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, за которые ему  было назначено наказание соответственно в виде  двух лет лишения свободы и в виде штрафа в размере 60 000 рублей. При этом  окончательное наказание осужденному было определено по совокупности преступлений путём их частичного сложения в виде 1 года 6 мес. лишения свободы, условно, со штрафом в размере 50 000 рублей, который постановлено исполнять самостоятельно. 

  Проверив приговор по представлению прокурора, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о необходимости его изменения по следующим основаниям.

  Согласно  пункту 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №58 от 22.12.2015г. «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» окончательное наказание, назначаемое путем частичного или полного сложения, должно быть строже наиболее строгого из наказаний, назначенных за входящие в совокупность преступления. Аналогичное разъяснение содержалось и в пункте 31 одноименного Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 2 от 11.01.2007 г.

          В нарушение этих требований закона Т. по совокупности совершенных преступлений судом было назначено, с указанием о частичном сложении наказаний, более мягкое по размеру наказание, чем за каждое  из входящих в совокупность преступлений.

   В этой связи апелляционной инстанцией приговор был изменён и за первое преступление, предусмотренное ч.1 ст. 285 УК РФ,  Т. вместо лишения свободы был назначен штраф в размере 70 000 руб., а по совокупности преступлений, путем частичного сложения  окончательное наказание в виде  штрафа в размере 120 000 руб.

 

           Неприменение судом первой инстанции положений ч. 1 ст. 56 УК РФ при наличии к тому безусловных оснований повлекло изменение приговора и смягчение назначенного осужденному наказания.

 

    В соответствии с приговором Саратовского гарнизонного военного суда    А.  за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 337 Уголовного кодекса Российской Федерации, осуждён к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год.

    Рассмотрев уголовное дело по апелляционному представлению прокурора, окружной военный суд приговор изменил, обосновав свое решение следующим.

    В соответствии с ч. 1 ст. 56 УК РФ  наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных статьей 63 настоящего Кодекса, или только если соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

    Между тем из материалов дела усматривалось, что А. совершил преступление впервые, оно относится к категории небольшой тяжести, отягчающих обстоятельств судом установлено не было и согласно санкции ч. 3 ст. 337 УК РФ лишение свободы является не единственным видом наказания. 

    В связи с этим законных оснований для назначения А. наказания в виде лишения свободы у гарнизонного военного суда не имелось.

    В этой связи суд второй инстанции  приговор изменил и назначил А. наказание не связанное с лишением свободы.

 

       В соответствии с ч. 6 ст. 53 УК РФ ограничение свободы военнослужащим не назначается.

           Приговором Тамбов­ского   гарнизонного военного суда капитан З. был осужден по ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы на срок 4 (четыре) го­да с отбыванием наказания в колонии общего режима, с ограничением сво­боды на срок 6 (шесть) месяцев.

            По апелляционному представлению заместителя военного прокурора Западного военного округа приговор изменен.

           Как указал суд апелляционной инстанции, назначая З. дополни­тельное наказание в виде ограничения свободы, суд первой инстанции не учёл, что последний проходил военную службу по контракту, то есть являлся военнослужащим, а в соответствии с ч. 6 ст. 53 УК РФ ограничение свободы военнослужащим не назначается.

           В связи с неправильным применением уголовного закона окружной военный суд исключил из резолютивной части приговора указание о назна­чении З. дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

 

 

   Учет при назначении наказания смягчающих наказание обстоятельств  является не правом, а обязанностью суда.

 

 Приговором Владивостокского гарнизонного военного суда  К. признан виновным в нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчинённости, сопряжённом с насилием, с причинением средней тяжести вреда здоровью и осуждён по п. «д» ч. 2 ст. 335 УК РФ к лишению свободы сроком на 1 год. На основании ст. 55 УК РФ назначенное лишение свободы заменено содержанием в дисциплинарной воинской части на тот же срок.

 Согласно ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания суд обязан учитывать, в том числе обстоятельства, смягчающие наказание.

 В соответствии с п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причинённых в результате преступления, являются обстоятельствами, смягчающими наказание.

 Однако в нарушение требований указанной правовой нормы гарнизонный суд при назначении осуждённому наказания не признал в качестве обстоятельств, смягчающих К. наказание, добровольное возмещение им затрат на лечение П., а также компенсацию потерпевшему морального вреда.  

 В связи с этим флотский суд в апелляционном порядке приговор изменил и, признав добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда обстоятельствами, смягчающими наказание, с учётом положительных характеристик К. по военной службе, снизил ему срок назначенного наказания.

 

   Суд  не вправе   признавать   отягчающими наказание  подсудимого обстоятельства, которые органами предварительного следствия ему  в качестве отягчающих не вменялись.

 

 Приговором 35 гарнизонного военного суда   И.  признан виновным в нарушении лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека - в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264 УК РФ. 

Как следует из приговора,  И., управляя автомобилем, в нарушении пункта 13.1 Правил дорожного движения РФ, не уступил дорогу малолетнему пешеходу С., переходившему дорогу в установленном месте на разрешающий сигнал светофора, и совершил на него наезд. В результате дорожно-транспортного происшествия С. был причинен тяжкий вред здоровью.

За совершение этого преступления И. был осужден к лишению свободы сроком на 9 месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении с лишением права управлять транспортным средством на срок 3 года.

Органами предварительного следствия И. каких – либо отягчающих наказание обстоятельств не вменялось. Не содержало обвинительное заключение и указания на наличие у И. умысла на совершение преступления в отношении малолетнего.

Между тем гарнизонный суд, выйдя за пределы обвинения, признал совершение преступления в отношении малолетнего обстоятельством, отягчающим  И. наказание, предусмотренным п. «з» ч. 1 ст. 63 УК РФ, чем ухудшил его положение.

В связи с этим, а также по причине необоснованного непризнания судом первой инстанции смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, - оказание И. иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, флотский суд при апелляционном рассмотрении дела исключил из приговора указанное отягчающее обстоятельство, признал названное смягчающее вину обстоятельство и смягчил назначенное осужденному наказание.

    

 

Явка с повинной является обстоятельством, смягчающим наказание, и подлежит учету судом при назначении наказания.

 

Приговором Хабаровского гарнизонного военного суда  С. осужден по п. «а», «б» ч. 2 ст. 158 и ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Как  было установлено следствием и судом, С. добровольно сообщил органу, осуществляющему уголовное преследование, о совершенном им преступлении, о чем был составлен протокол явки с повинной, который был положен судом первой инстанции в основу приговора. 

В соответствии с положениями Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 года № 2, если сообщение лица о совершенном с его участием преступлении в совокупности с другими доказательствами положено судом в основу обвинительного приговора, то данное сообщение может рассматриваться как явка с повинной и в том случае, когда лицо в ходе предварительного расследования или в судебном заседании изменило свои показания. При совокупности совершенных преступлений явка с повинной как обстоятельство, смягчающее наказание, учитывается при назначении наказания за преступление, в связи с которым лицо явилось с повинной.

В нарушение требований п. «и» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также разъяснений названного выше Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, явка с повинной, расцененная гарнизонным военным судом как доказательство виновности С. и положенная в основу обвинительного приговора в отношении него, в качестве смягчающего наказание обстоятельства признана не была и во внимание при определении меры ответственности С. не принята.

При таких обстоятельствах суд второй инстанции пришел к выводу о необходимости признать в качестве обстоятельства, смягчающего наказание С.   его явку с повинной и смягчил назначенное ему наказание.

 

  В случае изменения категории преступления на менее тяжкую при постановлении приговора, суд освобождает осужденного от отбывания назначенного наказания, если со дня совершения преступления истекли предусмотренные ст. 78 УК РФ сроки.

 

  По приговору Грозненского гарнизонного военного суда  полковник Д. осужден по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ к 4 годам лишения свободы в колонии-поселении с лишением права занимать указанные в приговоре должности сроком на 2 года.

  При постановлении обвинительного приговора суд изменил категорию совершенного осужденным деяния, признав его в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ преступлением средней тяжести.

  Однако при этом судом не были учтены требования п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ и п. 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», в соответствии с которыми лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления средней тяжести истекло шесть лет.

 Согласно материалам уголовного дела, не являющееся длящимся преступление, предусмотренное п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, совершено Д. 10 ноября 2008 года.

 Учитывая, что Д. в розыске не находился, а срок давности уголовного преследования истек 10 ноября 2014 года,   суду первой инстанции при постановлении приговора следовало освободить Д. от наказания.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам окружного военного суда  приговор изменен, в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ и на основании п. 3 ч. 1 ст. 24, ч. 8 ст. 302 УПК РФ Д. освобожден от назначенных ему основного и дополнительного наказаний ввиду истечения срока давности уголовного преследования.

 

         При повторном рассмотрении уголовного дела недопустимо ухудшение положения осужденного, если первоначальный приговор не отменялся за мягкостью назначенного наказания или в связи с необходимостью применения закона о более тяжком преступлении по представлению прокурора либо по жалобе потерпевшего.

 

      По приговору Махачкалинского гарнизонного военного суда от 18 мая 2015 года  рядовой О. осужден по ч. 1 ст. 159² УК РФ к штрафу в размере 30 000 руб.

  Однако  ранее по предыдущему приговору  того же суда от 11 июля 2014 года  рядовой О. был осужден по ч. 1 ст. 159² УК РФ к штрафу в размере 15 000 руб.

  Апелляционным постановлением судебной коллегии по уголовным делам окружного военного суда от 25 сентября 2014 г. первый приговор отменен по жалобе стороны защиты в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

  Поскольку при повторном рассмотрении дела объем обвинения О. остался прежним, а его действия не были квалифицированы по закону о более тяжком преступлении,  суд первой инстанции не вправе был назначить осужденному более строгое наказание. 

  Апелляционным постановлением судебной коллегии по уголовным делам окружного военного суда   приговор изменен, размер назначенного осужденному О. штрафа снижен до 14 000 руб.

 

 

       Условным может быть признано лишь основное наказание.

 

  По приговору Махачкалинского гарнизонного военного суда капитан О. осужден по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ к 3 годам лишения свободы с лишением права занимать указанные в приговоре должности сроком на 1 год, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год.

  Таким образом, назначив основное и дополнительное наказания условными, суд нарушил указанные выше требования уголовного закона, поскольку условным может быть признано лишь основное наказание. Дополнительное наказание приводится в исполнение реально, о чем следовало указать в резолютивной части приговора.

  Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам окружного военного суда   приговор изменен, из него исключено указание о назначении О. дополнительного наказания.

  В настоящее время принято постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», в абзаце 2 п. 62 которого  еще  раз подтверждена правильность данной позиции.

 

 

 

         Если отягчающее наказание обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно не может повторно учитываться при назначении наказания.

         По приговору Читинского гарнизонного военного суда сержант Г. осуждён по ч. 2 ст. 264 УК РФ.

         Г. признан виновным в нарушении лицом, находящимся в состоянии алкогольного опьянения и управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека.

         Согласно ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание, при этом учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.

          В соответствии с ч. 2 ст. 63 УК РФ отягчающие обстоятельства, относящиеся к признакам состава преступления, предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части УК РФ, не могут быть повторно учтены при назначении наказания.

         Однако суд указал в приговоре, что при назначении наказания Г. он принимает во внимание управление им транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения и причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, то есть фактически признал отягчающими обстоятельства, вменённые виновному в качестве квалифицирующих признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ.

         В связи с указанными нарушениями окружной военный суд, рассмотрев дело в апелляционном порядке, приговор изменил, исключил из его описательно-мотивировочной части ссылку на вышеуказанные обстоятельства и смягчил назначенное Г. наказание.

 

 

          Срок и размер наказания, назначаемого с применением ст. 64 УК РФ, в любом случае не могут быть ниже установленных соответствующими статьями Общей части УК минимальных срока и размера применительно для каждого вида уголовного наказания.

         По приговору Борзинского гарнизонного военного суда  рядовой З.   осуждён по ч. 1 ст. 336 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ, к содержанию в дисциплинарной воинской части на срок 2 месяца.

          Изменяя приговор, окружной военный суд указал следующее.

         В соответствии с ч. 1 ст. 64 УК РФ при наличии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, а равно при активном содействии участника группового преступления раскрытию этого преступления наказание может быть назначено ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ, или суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного.

Согласно п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 года № 2 «О практике назначения Судами Российской Федерации уголовного наказания» (действовавшего на момент постановления приговора) с учётом правил, содержащихся в ст. 64 УК РФ, может быть назначен любой более мягкий вид основного наказания, не указанный в санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ. При этом их срок и размер не могут быть ниже установленных соответствующими статьями Общей части УК РФ минимальных срока и размера применительно для каждого вида уголовного наказания.

В силу ч. 1 ст. 55 УК РФ наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части устанавливается на срок от 3 месяцев до 2 лет.

Таким образом, суд, назначив З. наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части, с применением ст. 64 УК РФ, на срок 2 месяца, допустил неправильное применение закона.

Окружной военный суд приговор изменил и назначил  З. более мягкий вид наказания, чем предусмотрен ч. 1 ст. 336 УК РФ, - штраф.

 

 

5. Нарушения уголовно-процессуального закона

 

 

Необоснованный отказ суда в допуске наряду с профессиональным адвокатом избранного подсудимым защитника повлек существенное нарушение права на защиту и, как следствие, отмену приговора.

 

 В соответствии с приговором Пензенского гарнизонного военного суда  С. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, к штрафу в размере 150000 рублей.

 Рассмотрев апелляционную жалобу осужденного, окружной военный суд отменил приговор по следующим основаниям.

 Согласно ч. 2 ст. 49 УПК РФ при производстве по уголовному делу в качестве защитников допускаются адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый.

 Из материалов дела усматривалось, что в судебном заседании С. ходатайствовал перед судом о допуске к участию в деле З. в качестве его защитника, о чем подал письменное заявление.

 Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий по делу в допуске указанного лица в качестве защитника отказал, мотивируя свое решение тем, что З. не являлся близким родственником подсудимого и не представил сведений о наличии у него юридического образования.

 Однако уголовно-процессуальное законодательство, вопреки выводу суда первой инстанции, не содержит таких условий для участия в деле в качестве защитника иного лица, о допуске которого заявлено соответствующее ходатайство, как обязательное наличие у него юридического образования или близкого родства с подсудимым.

 Как неоднократно разъяснял Конституционный Суд Российской Федерации, в частности в определении от 21 мая 2015 года № 1098-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Колесникова  В.В. на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 49, статьями 75, 195 и 198 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», одним из способов защиты от предъявленного обвинения, который не только не запрещен, но и прямо закреплен ч. 2 ст. 49 УПК РФ, является приглашение для участия в судебном заседании по ходатайству обвиняемого в качестве защитника наряду с адвокатом одного из его близких родственников или иного лица. Отказ суда в предоставлении обвиняемому возможности воспользоваться этим способом и тем самым ограничение гарантируемого ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации права может иметь место лишь при наличии существенных к тому оснований.

 Норма ч. 2 ст. 49 УПК РФ не предполагает право суда произвольно, без учета иных положений данного Кодекса, а также обстоятельств конкретного дела и особенностей личности приглашаемого в качестве защитника лица – отклонять соответствующее ходатайство обвиняемого.

 Характер и особенности обвинения   не препятствовали  З. осуществлять защиту прав и интересов подсудимого С. и оказывать ему юридическую помощь, а сам З., прибывший в судебное заседание, с возложением на себя функции защитника был согласен, заявив при этом о наличии у него высшего юридического образования с 2007 года.

 При таких данных решение суда первой инстанции об отказе в допуске З. к участию в судебном разбирательстве уголовного дела в отношении С. являлось необоснованным.

 Приведенные обстоятельства привели к существенному нарушению права подсудимого на защиту, в связи с чем суд апелляционной инстанции приговор в отношении С. отменил и передал уголовное дело на новое судебное разбирательство.                                                                                 

 

 

Подозреваемый вправе пользоваться помощью защитника с момента, предусмотренного ст. 46 УПК РФ.

 

Постановлением судьи Хабаровского гарнизонного военного суда от 19 февраля 2015 года отказано в удовлетворении жалобы в порядке ст.125 УПК РФ на постановление следователя о возбуждении уголовного дела в отношении Р.

Как следует из представленных в суд материалов, обжалуемое постановление о возбуждении уголовного дела было вынесено следователем 5 февраля 2015 года.

С этого момента, в силу положений ч.1 ст.46 УПК РФ, Р. являлась подозреваемой и обладала всеми правами, предусмотренными частью 4 этой же статьи Закона.

В соответствии с п.3 ч.4 ст.46 и п.2 ч.3 ст.49 УПК РФ подозреваемый имеет право пользоваться помощью защитника - адвоката с момента возбуждения в отношении него уголовного дела.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащимся в п.16 постановления от 19 декабря 2013 года №41, в стадиях досудебного производства по уголовному делу в качестве защитника допускаются только адвокаты.

Из имевшихся при рассмотрении жалобы материалов следовало, что Р. ходатайствовала о допуске в судебное заседание в качестве ее представителя В., т.е. Р. выразила желание, чтобы ее интересы при рассмотрении жалобы в порядке ст.125 УПК РФ представляло иное лицо.

Данное ходатайство суду надлежало расценить, как просьба подозреваемой о реализации ее права на защиту.

Вместе с тем гарнизонный военный суд, установив личность В. и определив, что последний не имеет статуса адвоката, ограничился только лишь допуском его к участию в деле в качестве представителя и каких-либо мер к обеспечению Р. квалифицированной юридической помощью не предпринял.

Кроме того, из протокола судебного заседания следовало, что Р. не были разъяснены права, предусмотренные ст.46 УПК РФ, в том числе указанное право на защиту.

Изложенное свидетельствует о том, что судом первой инстанции при рассмотрении жалобы Р. были допущены существенные нарушения процессуального закона, которые лишили и ограничили подозреваемую в реализации гарантированных Конституцией Российской Федерации и Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации прав.

Допущенные судьей нарушения норм процессуального закона явились основанием для отмены судебного решения в апелляционном порядке и направления материалов по жалобе Р. на новое судебное разбирательство иным составом суда.

 

Одно и то же лицо не может быть защитником двух подсудимых, если интересы одного из них противоречат интересам другого.

 

Приговором Хабаровского гарнизонного военного суда А. и И. признаны виновными в вымогательстве, совершённом группой лиц по предварительному сговору с применением насилия, при следующих обстоятельствах.

Около 22 часов 31 июля 2014 года с це­лью незаконного безвозмездного завладения чужим имуществом А. и И. договорились о предъявлении незаконного требования к рядовому М. о передаче им принадлежащего последнему мобильного телефона и предъявили тогда же в казарме к М. тре­бование о передаче через некоторое время мобильного телефона с применением физического насилия, выразившегося в нанесении по­следнему побоев.

Рассмотрев уголовное дело в апелляционном порядке, судебная коллегия указанный приговор отменила ввиду существенного нарушения судом уголовно-процессуального закона.

В соответствии с ч.6 ст.49 УПК РФ одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого.

Пунктом 3 части 1 ст.72 УПК РФ это же обстоятельство предусмотрено как исключающее участие защитника в производстве по уголовному делу.

Как на предварительном следствии, так и в суде первой инстанции интересы обоих осуждённых защищала один и тот же адвокат Т., несмотря на то, что имело место противоречие интересов осуждённых.

Прежде всего, они обвинялись и осуждены за совершение преступных действий по предварительному сговору группой лиц, который, как следует из приговора, не отрицали. В то же время  в апелляционной жалобе   А.  утверждал, что он применил насилие к потерпевшему независимо от И. и без предварительной договорённости с последним.

Взаимно противоречивыми были и показания И. и А. о причинах нанесения побоев М. и в суде апелляционной инстанции.

Судом первой инстанции оставлены без внимания и имевшиеся на момент рассмотрения им дела иные обстоятельства, также свидетельствовавшие о противоречии в интересах А. и И.

Так, в судебном заседании гарнизонного военного суда И. пояснил, что собирался взять у М. телефон на время, намереваясь вернуть его потерпевшему. Из показаний же А. следовало, что он и И. намеревались  похитить у потерпевшего телефон.

Более того, противоречия в показаниях А. и И. относительно намерений, касавшихся телефона М., имели место и на предварительном следствии, на стадии допросов их в качестве обвиняемых.

Эти противоречия  в показаниях не были оценены гарнизонным военным судом ни на стадии подготовки к судебному заседанию, ни в ходе судебного разбирательства.

Таким образом, по делу было установлено нарушение требований ст.72 УПК РФ, исключавшее дальнейшее участие защитника-адвоката Т. в производстве по уголовному делу.

 

Лишение подсудимого права на участие в прениях сторон является основанием для отмены судебного решения.

 

Приговором  Биробиджанского гарнизонного военного суда Д. осужден п. «в» ч. 2 ст. 334 УК РФ к лишению свободы сроком на 1 год.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Дальневосточного окружного военного суда  приговор  данный был отменен, а уголовное дело передано на новое судебное разбирательство в тот же суд, но иным составом суда со стадии судебного разбирательства по следующим основаниям.

В соответствии с ч.3 ст.15 УПК РФ суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

В силу положений ч.2 ст.292 УПК РФ подсудимый вправе ходатайствовать об участии в прениях сторон.

Как следует из протокола судебного заседания, подсудимый Д., пользуясь своим правом, предусмотренным ст.51 Конституции РФ, отказался давать показания по делу, но выразил желание выступить в прениях сторон.

В ходе судебного разбирательства, как указано в протоколе судебного заседания, ходатайство об участии в прениях от подсудимого не поступало.

Не содержится в протоколе судебного заседания и сведений о предоставлении подсудимому возможности выступить на данной стадии судебного разбирательства.

В суде апелляционной инстанции Д. указал, что был лишен судом первой инстанции права выступить в прениях сторон, где намеревался выразить свое отношение к предъявленному обвинению и изложить доказательства в свою защиту.

Согласно п.6 ч.2 ст.389¹⁷ УПК РФ основанием отмены судебного решения в любом случае является непредоставление подсудимому права участия в прениях сторон.

  Таким образом,  судебная коллегия по уголовным делам обоснованно  отменила приговор и направила уголовное дело на новое судебное разбирательство.

 

Непредоставление подсудимому последнего слова является безусловным основанием для отмены приговора.

 

По приговору Краснореченского гарнизонного военного суда старший лейтенант Ф. осуждён за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 336 УК РФ, к ограничению по военной службе на срок 6 месяцев с удержанием из его денежного довольствия в доход государства 10 %.

В апелляционном порядке уголовное дело не рассматривалось. 

Постановлением президиума Дальневосточного окружного суда  приговор отменён в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

В соответствии с ч. 1 ст. 293 УПК РФ после окончания прений сторон председательствующий предоставляет подсудимому последнее слово.

Как усматривается из содержания протокола судебного заседания, в нарушение указанной выше нормы, после окончания прений сторон судья, не предоставив подсудимому Ф. последнего слова, удалился в совещательную комнату для постановления приговора.

Протокол судебного заседания подписан председательствующим по делу, секретарём судебного заседания, замечаний на протокол в соответствии со ст. 260 УПК РФ не поступало.

Согласно п. 7 ч. 2 ст. 389¹⁷ УПК РФ непредоставление подсудимому последнего слова является основанием отмены судебного решения.

Президиум окружного военного суда, отменив приговор в отношении Ф., уголовное дело направил на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

 

Суд не вправе ссылаться в приговоре на доказательства, если они не были исследованы в ходе судебного следствия и не нашли отражения в протоколе судебного заседания.

 

Приговором Хабаровского гарнизонного военного суда Д. и З. признаны виновными в покушении на незаконный сбыт группой лиц по предварительному сговору наркотического средства в крупном размере.

Согласно ч.2 ст.297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями указанного Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

В силу ст.240 УПК РФ суд не вправе ссылаться в приговоре на собранные по делу доказательства, если они не были исследованы в ходе судебного следствия и не нашли отражения в протоколе судебного заседания.

Данное требование, как это указано в п.2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года №1 "О судебном приговоре", означает, что приговор должен быть основан лишь на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании.

В обоснование своего вывода о виновности З. и Д. в покушении на незаконный сбыт группой лиц по предварительному сговору наркотического средства в крупном размере гарнизонный военный суд сослался, в том числе, на следующие доказательства: акт проведения оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка" от 27 января 2014 года, заключение эксперта от 10 февраля 2014 года №167/фх, акт проведения оперативно-розыскного мероприятия "опрос" от 10 марта 2014 года, заключение эксперта от 8 августа 2014 года №1196/Д, протоколы осмотров предметов от 6 мая 2014 года, от 7 мая 2014 года, от 30 мая 2014 года, заключение комиссии экспертов от 15 сентября 2014 года №95.

Между тем, из протокола судебного заседания следовало, что стороны не ходатайствовали перед судом об исследовании вышеуказанных доказательств и таковые судом не исследовались.

При таких обстоятельствах приговор суда, как вынесенный с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, не может быть признан законным и обоснованным.

В связи с этим судебная коллегия окружного военного суда апелляционным определением   отменила постановленный по уголовному делу приговор и передала уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства иным составом суда.

 

 

Неразрешение судом апелляционной инстанции ходатайств стороны защиты и отсутствие в апелляционном определении мотивированной оценки доводов жалоб признано существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

 

По приговору Псковского гарнизонного военного суда, оставленному без изменения в апелляционной порядке, старший лейтенант Ж. осуждён за совершение двух преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Президиум Ленинградского окружного военного суда, рассмотрев  уголовное дело в кассационном порядке, апелляционное определение отменил исходя из следующего.

Конституцией Российской Федерации каждому осуждённому за преступление гарантируется право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом (ч. 3 ст. 50).

В соответствии с требованиями  ч. 4 ст. 7, ст. 389²⁸  УПК РФ постановление судьи, определения суда должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Обязанностью суда апелляционной инстанции является проверка по апелляционным жалобам, представлениям законности, обоснованности и справедливости приговора, законности и обоснованности иного решения суда первой инстанции (ст. 389⁹ УПК РФ). При этом апелляционное определение должно содержать краткое изложение доводов лица, подавшего апелляционную жалобу или представление, а также возражений других лиц, участвовавших в заседании суда апелляционной инстанции,  и мотивы принятого решения (ч. 3 ст. 389²⁸ УПК РФ).

Между тем ряд доводов, приведённых в апелляционных жалобах осуждённого и его защитника, в описательно-мотивировочной части апелляционного определения не указаны и правовую оценку в нём не получили.

Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 389¹³ УПК РФ производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции должно осуществляться в порядке, установленном гл. 35 – 36 УПК РФ, с изъятиями, предусмотренными гл. 45¹ УПК РФ.

Этот порядок предусматривает проведение судебного следствия, основной задачей которого является проверка доказательств путём их исследования по правилам, установленным ст. 87 – 89 и гл. 37 УПК РФ, с особенностями, предусмотренными чч. 3 – 8 ст. 389¹³ УПК РФ.

Ходатайства сторон об исследовании доказательств, в том числе ходатайства об исследовании доказательств, которые не были исследованы судом первой инстанции (новых доказательств), и о вызове в этих целях в судебное заседание свидетелей, экспертов и других лиц разрешаются судом в порядке, предусмотренном чч. 1 и 2 ст. 271 УПК РФ. Суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства только на том основании, что оно не было удовлетворено судом первой инстанции (ч. 6 ст. 389¹³ УПК РФ). Суд апелляционной инстанции вправе рассмотреть  апелляционную жалобу или представление без проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции, с согласия сторон (ч. 7 ст. 389¹³ УПК РФ).

Согласно разъяснениям, которые даны Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в п. 13 постановления от 27 ноября 2012 г. № 26 «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции», по смыслу ч. 7 ст. 389¹³ УПК РФ, суд выясняет у сторон мнение о необходимости проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции, и вправе рассмотреть апелляционную жалобу или представление без проверки доказательств с согласия сторон.

Данные требования уголовно-процессуального закона судом апелляционной инстанции нарушены.

В апелляционных жалобах осуждённый Ж. и его защитник утверждали о неполном изложении в приговоре показаний свидетелей и специалистов, в связи с чем заявили ходатайства об исследовании в судебном заседании показаний указанных лиц, данных ими в суде первой инстанции.

Эти ходатайства были поддержаны и в заседании суда апелляционной инстанции, однако судом апелляционной инстанции они не разрешены.

По завершении судебного следствия суд апелляционной инстанции, в нарушение требований ч. 9 ст. 389¹³ УПК РФ, не выяснил у сторон, имеются ли у них ходатайства о дополнении судебного следствия, и перешёл к прениям сторон при наличии ранее заявленных и нерассмотренных ходатайств.

Кроме того, по ходатайству стороны защиты судом апелляционной инстанции был допрошен в качестве свидетеля гражданин К. Однако его показания и их оценка со стороны суда апелляционной инстанции в апелляционном определении своего отражения не нашли.

Таким образом, судом апелляционной инстанции не соблюдена процедура уголовного судопроизводства, что могло повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого апелляционного определения по уголовному делу.

Признав указанные нарушения уголовно-процессуального закона существенными, президиум окружного военного суда на основании ч. 1 ст. 401¹⁵  УПК РФ апелляционное определение отменил и передал уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение в ином составе суда.

 

          Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием          места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

 

         По приговору Реутовского гарнизонного военного суда К. признан виновным в совершении действий, явно выходящих за пределы его полномочий, повлекших существенное нарушение прав и законных интересов гражданина, совершенных с применением насилия, то есть в преступлении, предусмотренном п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

 При этом в описательно-мотивировочной части приговора в нарушение ч. 1 ст. 307 УПК РФ суд сослался лишь на предъявленное органами следствия К. обвинение и не описал установленные судом преступное деяние, за которое тот был осужден, место, время и обстоятельства его совершения.

 Рассмотрев уголовное дело, суд апелляционной инстанции в связи с существенным нарушением уголовного процессуального закона приговор  отменил, а уголовное дело направил на новое судебное разбирательство.

 В своем определении   суд апелляционной инстанции указал следующее.

 В соответствии с требованиями п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления).

 Согласно положениям п. 1 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

 В данном случае указанные требования процессуального закона судом первой инстанции соблюдены не были, что является существенным нарушением уголовного процессуального закона.       

 

 

       Переквалификация судом первой инстанции содеянного осужденным на более тяжкое преступление повлекла отмену обвинительного приговора и направление уголовного дела на новое судебное разбирательство.

 

В соответствии с приговором Оренбургского гарнизонного военного суда старший лейтенант Б. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК Российской Федерации,  к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 год в исправительной колонии общего режима. 

Б. признан виновным в покушении на мошенничество, совершённое  с использованием  своего служебного положения, которое он совершил в период с 23 ноября по 8 декабря  2014 года.  

Рассмотрев уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного и его защитника, а также по апелляционному представлению прокурора, окружной военный суд пришел к следующим выводам.

Согласно обвинительному заключению Б. органами предварительного следствия обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК Российской Федерации.

Суд первой инстанции, рассмотрев  уголовное дело, переквалифицировал содеянное им на ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК Российской Федерации.

В соответствии с п. 9 постановления Пленума Верховного Суда  Российской Федерации от 29 апреля 1996 года № 1 «О судебном приговоре» суд вправе изменить обвинение и квалифицировать действия подсудимого по другой  статье уголовного закона, по которой обвинение не предъявлялось, при условии, что она не содержит признаков более тяжкого преступления и существенно не отличается по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому  дело принято к производству суда, а изменение обвинения не ухудшает  положения подсудимого  и не нарушает его права на защиту.

Более тяжким обвинение считается в том случае, если применяется другая норма уголовного закона, санкция которой предусматривает более строгое наказание.

Учитывая, что санкция ч. 3 ст. 159 УК Российской Федерации предусматривает более строгое наказание, чем санкция ч. 3 ст. 160 того же Кодекса, окружной  военный суд согласился с доводами апелляционных жалоб и представления о том, что суд, изменив квалификацию содеянного Б., ухудшил его положение.

Нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом первой инстанции, повлекли отмену приговора в отношении Б. и направление уголовного дела на новое судебное разбирательство.

 

        Судья, высказавший в ходе производства по уголовному делу своё мнение по предмету рассмотрения, касающемуся существа уголовного дела, не вправе принимать участие в дальнейшем производстве по этому уголовному делу.

 

        Постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 21 мая 2015 г. кассационное представление Главного военного прокурора на апелляционное постановление Уральского окружного военного суда от 12 августа 2014 г., принятое по уголовному делу в отношении П. и Щ., передано для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Президиум Уральского окружного военного суда 19 июня 2015 г. отменил апелляционное постановление в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, указав следующее.

Обжалуемое апелляционное постановление было вынесено судьёй, который ранее – 12 декабря 2013 г. – уже участвовал в проверке в апелляционном порядке законности и обоснованности обвинительного приговора Челябинского гарнизонного военного суда в отношении П. и Щ. В результате этого он вынес постановление об отмене указанного приговора ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в нём, фактическим обстоятельствам уголовного дела, а уголовное дело направил на новое судебное рассмотрение, тем самым судьёй уже тогда была высказана позиция по существу дела.

Повторное участие того же судьи в рассмотрении 12 августа 2014 г. в апелляционном порядке уголовного дела в отношении П. и Щ. является недопустимым, поскольку противоречит как положениям ч. 2 ст. 61 и ч. 2 ст. 63 УПК РФ, так и правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которым судья, ранее принимавший решения по вопросам, затронутым в апелляционной (кассационной) жалобе и подлежащим рассмотрению в судебном заседании, а также высказавший в ходе производства по уголовному делу своё мнение по предмету рассмотрения, касающемуся существа уголовного дела и затрагивающему выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке достоверности и достаточности доказательств, о квалификации деяния, наказании осуждённого и другим вопросам, не вправе принимать участие в дальнейшем производстве по уголовному делу независимо от того, было ли отменено судебное решение, вынесенное ранее с его участием.

В связи с этим президиум окружного военного суда апелляционное постановление отменил и направил уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение.

 

 

Процессуальный срок на обжалование решения суда лицом, содержащимся в местах лишения свободы и не принимавшим участия в судебном заседании, исчисляется с момента вручения ему копии вынесенного в его отсутствие судебного решения.

 

Постановлением судьи Ростовского-на-Дону гарнизонного военного суда   от 22 июля 2014 г. отказано в удовлетворении ходатайства осужденного Л., отбывающего наказание в местах лишения свободы.

Указанное ходатайство было рассмотрено в порядке ст. 396 - 399 УПК РФ  в отсутствие осужденного.   

22 августа 2014 г. в суд поступила апелляционная жалоба Л. на данное судебное постановление, которая постановлением судьи   от 1 сентября 2014 г. оставлена без рассмотрения, как поданная с пропуском срока.

Однако  судья не учел, что копия обжалуемого судебного решения осужденным получена 5 августа 2014 г., а 12 августа того же года через администрацию места лишения свободы апелляционная жалоба направлена в суд.

Таким образом, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 389⁴ УПК РФ, срок апелляционного обжалования постановления судьи осужденным не был пропущен.

Апелляционным постановлением судебной коллегии по уголовным делам окружного военного суда постановление судьи отменено, а материалы уголовного дела переданы в гарнизонный военный суд для выполнения требований ст. 389⁷ УПК РФ и устранения препятствий его рассмотрения судом апелляционной инстанции.

 

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 238 УПК РФ производство по уголовному делу приостанавливается в случае, когда место нахождения обвиняемого известно, однако реальная возможность его участия в судебном разбирательстве отсутствует.

 

Постановлением судьи Владивостокского гарнизонного военного суда  производство по уголовному делу частного обвинения в отношении Б., обвиняемого в совершении трёх преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 УК РФ, приостановлено на основании п. 4 ч. 1 ст. 238 УПК РФ.

Согласно п. 4 ч. 1 ст. 238 УПК РФ судья выносит постановление о приостановлении производства по уголовному делу в случае, когда место нахождения обвиняемого известно, однако реальная возможность его участия в судебном разбирательстве отсутствует.

Приостанавливая производство по данному делу, судья, сославшись на сообщение командира воинской части о временном прохождении Б. службы в другой воинской части в г. Москве, пришёл к выводу о том, что место нахождения обвиняемого известно,  но реальная возможность его участия в судебном разбирательстве отсутствует.

Однако этот вывод суда первой инстанции на  материалах дела не основан, поскольку судом сам Б., как непосредственно, так и через командование о месте, дате и времени судебного заседания не извещался и сведений о том, что у подсудимого отсутствовала реальная возможность принять участие в судебном разбирательстве, не имелось.

При таких обстоятельствах флотский суд в апелляционном порядке постановление гарнизонного суда отменил и направил материалы дела в суд первой инстанции на новое судебное разбирательство.

 

После провозглашения судом вынесенного приговора, внесение в него этим же судом каких-либо изменений и дополнений во внепроцессуальном порядке является недопустимым и является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

 

Приговором Владивостокского гарнизонного военного суда  Ш. оправдан в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 УК РФ, на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УК РФ, то есть в связи с отсутствием события преступления.

Согласно ч. 1 ст. 298 УПК РФ приговор постановляется судом в совещательной комнате.

При оглашении судом указанного приговора частный обвинитель осуществлял, с соблюдением требований процессуального законодательства Российской Федерации, аудиозапись судебного заседания.

В результате исследования судом апелляционной инстанции указанной аудиозаписи, приобщенной к материалам дела, установлено, что оглашенный   оправдательный приговор существенно отличался от текста этого же приговора, имеющегося в материалах дела, как по объему, так и по содержанию.

В частности, приговор, имевшийся в материалах дела, содержал новые абзацы, которые не оглашались судом и иную редакцию показаний свидетелей.

В связи с указанным существенным нарушением уголовно-процессуального закона данный приговор флотским судом был отменен, а дело передано в гарнизонный суд на новое разбирательство.

 

           При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, а также при продлении срока ее действия суду           следует опреде­лять не только продолжитель­ность периода содержания по­дозреваемого, обвиняемого под стражей, но и дату его оконча­ния.

 

Постановлением судьи Тамбовского гарнизонного военного суда от 26 сентября 2015 года было удовлетворено ходатайство следователя ВСО СК РФ по Тамбовскому гарнизону об избрании меры пресечения в виде заклю­чения под стражу С., подозреваемому в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 226.1, ч. 3 ст. 160 УК РФ.

При этом в постановлении судья не указал продолжительность перио­да ее действия, в то время как следователь в своем ходатайстве с учетом ус­тановленного срока предварительного следствия просил суд определить пе­риод содержания С. под стражей на срок до 1 месяца 22 суток, то есть до 14 ноября 2015 года.

Согласно п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 де­кабря 2013 г. №41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, а также при про­длении срока ее действия суду следует определять не только продолжитель­ность периода содержания подозреваемого, обвиняемого под стражей, но и дату его окончания».

         При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции внес изме­нение в постановление судьи гарнизонного военного суда, определив период содержания С. под стражей на срок до 1 месяца 22 суток, то есть до 14 ноября 2015 года включительно.

 

          Согласно ч. 1 ст. 100, ч. 1 ст. 108 УПК РФ избрание меры пресечения в отношении подозреваемого допускается лишь в исключительных случаях при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.

 

Постановлением судьи Биробиджанского гарнизонного военного суда удовлетворено ходатайство следователя о заключении под стражу офицера Г., подозреваемого в совершении ряда преступлений.

В нарушение ч. 1 ст. 108 УПК РФ в судебном постановлении не мотивирована невозможность применения к Г. иной, более мягкой, меры пресечения и  не приведены какие-либо обстоятельства в обоснование исключительности случая применения меры пресечения виде заключения под стражу в отношении подозреваемого.

В этой связи судебная  коллегия отменила решение суда первой инстанции.

 

          Неправильное разрешение судьбы вещественных доказательств повлекло изменение приговора.

 

Согласно приговору Солнечногорского гарнизонного военного суда   ка­питан  Б. был осужден за незаконный оборот оружия:

-                    незаконное хранение 5 пистолетов, 2 револьверов, винтовки, 6 ство­лов к пистолетам и 4701 патрона различного калибра;

-                    незаконное изготовление 6 пистолетов, приобретение 5 стволов для пистолетов; ствола к огнестрельному оружию; 2 кожухов-затворов с возврат­ными механизмами и стволами для пистолетов; 2 затворов со стволами и воз­вратными механизмами для пистолета, а также затвора для малокалиберной винтовки и др.

          Изъятые у осужденного оружие и боеприпасы, признанные вещест­венными доказательствами по делу, суд постановил  по  вступлении  приговора

в законную силу передать в одну из воинских частей для использования по назначению и для уничтожения.

          Признавая такое решение незаконным, суд апелляционной инстанции указал следующее.

          В соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 81 УПК РФ при вынесении приговора должен быть решен вопрос о вещественных доказательствах. При этом пред­меты, запрещенные к обращению, подлежат передаче в соответствующие уч­реждения или уничтожаются.

          Аналогичная правовая норма закреплена и в п. 58 Инструкции о по­рядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами.

          Согласно данной инструкции после разрешения дела оружие, пули, гильзы и патроны, признанные вещественными доказательствами, должны направляться в распоряжение соответствующего органа внутренних дел, ко­торый в установленном порядке принимает решение об их уничтожении или реализации либо использовании в надлежащем порядке.

           В соответствии со ст. 10 Федерального закона «Об обороне» Воору­женные Силы Российской Федерации, в состав которых входит войсковая часть, на которую суд первой инстанции возложил обязанности по распоря­жению судьбой вещественных доказательств, предназначены для отражения агрессии, направленной против Российской Федерации, для вооруженной защиты целостности и неприкосновенности территории Российской Федера­ции, а также для выполнения задач в соответствии с федеральными консти­туционными законами, федеральными законами, международными догово­рами Российской Федерации и т.д.

Таким образом, из приведенной правовой нормы усматривается, что на воинские части не может быть возложена обязанность по уничтожению вещественных доказательств, в том числе и предметов, запрещенных к обра­щению, а также им не может быть предоставлено право использования изъя­тых вещественных доказательств.

С учетом изложенного, решение  о судьбе вещественных доказательств было отмене­но и принято новое - о передаче указанных вещественных доказательств в Главное управление МВД России по Московской области для принятия ре­шения в установленном законом порядке.

 

 

    В соответствии с требованиями ст. 131, 132 УПК РФ, процессуальные издержки подлежат взысканию с осужденного  только в доход государства.

 

    Согласно приговору Махачкалинского  гарнизонного военного суда  по уголовному делу в отношении Ч. процессуальные издержки, связанные с расходами потерпевшего на оплату услуг своего представителя в сумме 60 000 руб., постановлено взыскать с Пограничного управления ФСБ России по Республике Дагестан в пользу потерпевшего Ф.

    Однако расходы на оплату услуг представителя, понесенные потерпевшим, подлежали отнесению к процессуальным издержкам только при условии их предварительного возмещения за счет средств федерального бюджета (выплате этих денег потерпевшему на основании предоставленных им документов), чего из дела не усматривалось.

    В соответствии с требованиями ст. 131, 132 УПК РФ, процессуальные издержки подлежат взысканию с осужденного  только в доход государства.

            Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам окружного военного суда приговор в части решения о распределении процессуальных издержек и взыскания с Пограничного управления ФСБ России по Республике Дагестан в пользу потерпевшего Ф. 60 000 руб., связанных с расходами на оплату услуг представителя отменен, материалы дела в данной части переданы на новое судебное разбирательство.

 

 

6. Рассмотрение жалоб на стадии досудебного производства

 

 

Оспаривание бездействия следователя, связанного с невыплатой адвокату вознаграждения за оказание обвиняемому юридической помощи на предварительном следствии, не является предметом обжалования в порядке, предусмотренном статьёй 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.  

 

 Постановлением судьи Белогорского гарнизонного военного суда удовлетворена жалоба в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации адвоката Г..

           Судья признал незаконным бездействие следователя военного следст­венного отдела по Белогорскому гарнизону, связанное с невыплатой Г. вознаграждения за оказание юридической помощи обвиняемому в период предварительного следствия и обязал указанное должностное лицо устранить допущенное нарушение.

В соответствии с частью первой статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в рай­онный (гарнизонный военный) суд могут быть обжалованы процессуальные решения дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекра­щении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Понятия действий и решений, способных причинить ущерб конститу­ционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, а также затрудняющих доступ граждан к правосудию, определён в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 фев­раля 2009 года № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ста­тьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

Согласно содержащимся в указанном постановлении Пленума разъяс­нениям, исходя из положений части 1 статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, могут быть обжа­лованы решения и действия (бездействие) должностных лиц только лишь в связи с их полномочиями по осуществлению уголовного преследования в досудебном производстве по уголовному делу. В соответствии с разъяснениями названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года №1 в хо­де предварительной подготовки к судебному заседанию по поступившей жалобе судье надлежало проверить, имеется ли в данном случае предмет обжалования в соответствии со статьёй 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. При отсутствии предмета обжалования следовало вынести постановление об отказе в принятии жало­бы к рассмотрению. Если указанные обстоятельства установлены в судеб­ном заседании, то производство по жалобе подлежит прекращению.

Постановлением Президиума Дальневосточного окружного военного суда постановление судьи Белогорского гарнизонного военного суда отменено и производство по этой жалобе прекращено.

 

 

7. Ошибки в рассмотрении гражданского иска

 

 

Оставление гражданского иска без рассмотрения  и одновременное признание за истцом права на удовлетворение иска с передачей его для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, противоречит  уголовно-процессуальному кодексу.

 

Приговором Калининградского гарнизонного военного суда К. был признан виновным в совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов государства в виде причинения ущерба на сумму 4 695 014 рублей, то есть в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 286 УК РФ.

При этом гражданский иск, заявленный Министерством обороны РФ о взыскании с осуждённого К. 4 695 014  рублей в счёт возмещения причиненного его действиями материального ущерба, был оставлен без рассмотрения с одновременным признанием за гражданским истцом права, на удовлетворение иска с передачей вопроса о размере иска на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Рассмотрев дело в апелляционном порядке, флотский военный суд приговор в части гражданского иска отменил и передал вопрос о рассмотрении гражданского иска на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в порядке гражданского судопроизводства, указав следующее.

  В соответствии  с п. 1 ч. 1 ст. 309 УПК РФ в резолютивной части приговора, должно содержаться решение по предъявленному гражданскому иску в соответствии с частью второй настоящей статьи. Часть 2 этой же статьи  предусматривает, что  при необходимости произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, требующие отложения судебного разбирательства, суд может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Кроме того, Верховный Суд РФ в абз. 2 п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 N 1 (в ред. от 16.04.2013) "О судебном приговоре" дал разъяснение указанного положения уголовно- процессуального закона обратив внимание судов на то, что лишь при необходимости произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, требующие отложения судебного разбирательства, и когда это не влияет на решение суда о квалификации преступления, мере наказания и по другим вопросам, возникающим при постановлении приговора, суд может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

  Согласно же ч. 2 ст. 306 УПК РФ при постановлении оправдательного приговора за отсутствием события преступления или непричастностью подсудимого к совершению преступления суд отказывает в удовлетворении иска. В остальных случаях суд оставляет гражданский иск без рассмотрения.

В п. 20 вышеуказанного постановления Пленума Верховного суда РФ указано, что при постановлении оправдательного приговора, вынесении постановления или определения о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 24 и пунктом 1 части первой статьи 27 настоящего Кодекса, суд отказывает в удовлетворении гражданского иска. В остальных случаях суд оставляет гражданский иск без рассмотрения. Оставление судом гражданского иска без рассмотрения не препятствует последующему его предъявлению и рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.

Учитывая вышеуказанные положения норм уголовно-процессуального закона, а также приведенные разъяснения Пленума Верховного Суда оставление гражданского иска  без рассмотрения и признание за гражданским истцом права на удовлетворение иска с передачей вопроса о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства являются двумя противоположными друг другу решениями, принимаемыми при разных обстоятельствах, а их  совместное указание в качестве одного решения по разрешаемому гражданскому иску в резолютивной части приговора недопустимо и по своему правовому смыслу противоречит уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации.

 

 

  Расходы на оплату услуг представителей, понесенные потерпевшим,     относятся к процессуальным издержкам, а не к материальному ущербу причиненного преступлением. 

 

  Приговором Уссурийского гарнизонного военного суда  Г. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст.112 УК РФ, к штрафу в размере 50 000 рублей.

  В удовлетворение гражданского иска потерпевшего К.   с осужденного присуждено взыскать  220 387 рублей 76 копеек в счет возмещения материального ущерба причиненного преступлением. 

При апелляционном рассмотрении дела флотский суд установил, что решение, принятое гарнизонным судом по иску потерпевшего о возмещении материального ущерба подлежит отмене, поскольку расходы на оплату услуг представителей в сумме 150 000 рублей, понесенные потерпевшим, в силу п. 11 и п. 9 ч. 2 ст. 131 УПК РФ относятся процессуальным издержкам, и не могли быть включены в данный иск, так как в силу ст. 132, п. 13 ч. 1 ст. 299 и п. 3 ч. 1 ст. 309 УПК РФ, вопрос об их возмещении должен быть разрешен в приговоре отдельно от иска, с указанием на кого и в каком размере они должны быть возложены.   

 При таких обстоятельствах флотский суд приговор Уссурийского гарнизонного военного суда в части решения по иску отменил и принял новое решение, частично удовлетворив иск потерпевшего о возмещении материального ущерба и его требования о взыскании с осужденного процессуальных издержек, связанных с выплатой вознаграждения  представителям потерпевшего.

 

 

 

                     Судебная коллегия  по делам военнослужащих

                         Верховного Суда Российской Федерации

Управление систематизации законодательства и анализа судебной практики Верховного Суда Российской Федерации